Кое-кто спрашивал, что получилось из встречи с Селайей, о которой Команданте упомянул в «Размышлениях» вчера в среду 4 марта.

Я встретился с ним. У меня не было иного выхода. Я выкроил время.

Я вынужден сказать как можно больше в немногих словах или не говорить ничего, и это не всегда получается.

Я только что рассказывал как можно более сжато о Хуане Боше, об экспедиции против Трухильо, о драматических эпизодах, героями которых были доминиканские революционеры, и жаловался, что реальная история еще не написана.

Сегодня рано утром я получаю еще одно письмо от журналистки Дайли Санчес Лемус, работающей в Информационной системе Кубинского телевидения. Она хочет написать реальную историю Хосе Рамона Мехия дель Кастильо – Пичирило - и просит дать ей сведения, которые узнал от меня великий мастер кубинской журналистики Гильермо Кабрера Альварес, связанные с тем, кто был одним из самых храбрых революционеров-доминиканцев в борьбе против американских оккупантов.   

Я напишу Дайли и расскажу то, что знаю о нем.

Чтобы слишком не затягивать эти «Размышления», отвечу в телеграфном стиле на то, что спрашивают о встрече с президентом Гондураса.

Он очень молод. «Только четыре года за всю свою жизнь я могу быть президентом Гондураса. Я принадлежу к Либеральной партии; моя страна очень консервативна, начиная с самой партии, членом которой я являюсь». Записываю эти слова почти буквально, так, как я их услышал. Любая ошибка - исключительно на моей ответственности.

Это не дает лидеру страны ни секунды в стремлении к созданию эффективного государства, в каком любое общество нуждается сегодня более, чем когда-либо, заметил я.

Несомненно, это хороший человек, с большой дозой традиционности и поразительным умом. На трибуне его голос гремит как гром, в личной беседе он говорит сдержанно и просто.

Его социальный класс ведет происхождение от первых испанцев, заселивших сердце древней цивилизации майя. Как на всех остальных территориях, завоеванных ими благодаря коням и стальным мечам, они завладели землей.

Владения передавались в семьях на протяжении веков. Когда в Ибероамерике настал час независимости, они создали олигархии, ставшие хозяевами новых независимых стран.

В Центральной Америке курс исторических событий определялся только что родившимся американским империализмом, который попытался прямо захватить их территории.

В ходе борьбы за защиту суверенитета возникли исключительные исторические фигуры.

Франсиско Морасан – легендарная центральноамериканская личность – был по происхождению гондурасцем и стал президентом государств региона. Он правил 10 лет. Селайя характеризует его как человека из народа, кто не смог учиться в университете, но обладал незаурядным умом, он символизировал борьбу своих народов.

В числе этих государств была Коста-Рика. Там однако Морасан был предан самыми консервативными правыми, которые устроили государственный переворот и убили его. Селайя пообещал прислать мне книги, рассказывающие об истории этого выдающегося центральноамериканского героя.  

Селайя, как остальные люди его социального класса, учился в религиозных школах. Если на мою долю, в очень иных условиях, выпали школы братьев Ля Салль и иезуитов, то его послали в школы Ордена салезианцев.

Он происходит из знатного рода, его воспитывали в христианской религии, лежащей в основе его нынешних чувств. Подобно Уго Чавесу, он нашел в идеях Христа источник вдохновения, который питает его понятие справедливости; его не могут обвинить в том, что он марксист или коммунист.

Однако он рассказывает мне: «Когда я впервые приехал на Кубу сразу после начала периода своего правления, со мной затем обращались как с худшим врагом. Мне не простили, что я просил извинения у Кубы за то, что Гондурас был страной, где проходили подготовку интервенты. Правительство Соединенных Штатов считало, что за такое поведение меня следовало уничтожить».     
Для Селайи «капиталистическая система - это самое отвратительное понятие справедливости, какое только может быть у человека».
Я спросил его о площади Гондураса. «Около 112 тысяч квадратных километров», ответил он. Площадь Кубы почти точно такая же, отметил я.

Сколько из них занимают сосновые леса? - снова спросил я. Он подсчитал: «50 тысяч». Сколько сосен на гектар? «Тысяча сосен». Сколько кубометров с одной сосны? «Полтора, по скромным подсчетам». Таким образом, они производят около 1 500 кубометров с гектара. Сколько им платят? «Более или менее двести песо» - это значит, что вы получаете едва ли 300 миллионов долларов в год.

Этого почти не хватило бы, даже чтобы окупить себестоимость. Почему надо экспортировать сырье без обработки? В начале прошлого века они экспортировали дома подетально по высоким ценам. Мой отец купил один такой дом, и в нем жила наша семья.     
Селайя – человек, глубоко переживающий беззакония империи.

«Мы производители кофе. Урожай растет год от года». Сколько из этого кофе вы обрабатываете? «Ни 10%», - ответил он. «Это настоящий грабеж! - сказал я. - Они затем продают обжаренный кофе в десятки раз дороже».  

В одном месте беседы он рассказал, что они субсидировали сельское хозяйство и затем продавали зерно дешевле, снижая доходы гондурасских земледельцев, которые теряли рынки. Он привел в пример кукурузу, которую майя использовали как основной источник питания. Сегодня даже крестьяне не могли бы прожить на этой культуре.  

Из его идей можно видеть, какое глубокое отвращение питает он к экономической системе Соединенных Штатов.

Вдруг он с гордостью вспоминает культуру народа майя. Рассказывает мне, что годы той культуры были более точными, чем годы западного христианства. «Современный мир использует десятичную систему, а у майя была двадцатичная система, вдвое более точная». Действительно, впервые в жизни я слышал об этой подробности, о преимуществе использовать цифру два с нулем вместо одного с нулем. Я пообещал себе поразузнать немного больше об этом обстоятельстве

Тут Селайя выразил свой энтузиазм по поводу того, что в Гондурасе есть такое место как Копан, где сохраняются в большей чистоте остатки культуры майя, их каменные символы, вытесанные с особым искусством. В этот миг в нем возобладал менталитет государственного деятеля, думающего в экономических терминах. «Ежегодно Гондурас уже посещает полмиллиона туристов.

Приезжают многие американцы, интересующиеся этой культурой и подлинностью этих исторических реликвий».

Внезапно он понижает голос и признается: «Плохо то, что майя не знали металлов, они жили в каменном веке, поэтому нас завоевали», - печально говорит он.

Я не знал, что 19 июля 1980 года, когда я выступал перед толпой никарагуанцев и центральноамериканцев на площади Сандино, среди них был молодой 17-летний гондурасец - будущий президент Гондураса.

Таков человек, с которым я встретился.

Фидель Кастро Рус

5 марта 2009 года

14.03 часов.